Брит-поп, собственно, стоял на трех китах - Pulp, Oasis и Blur.
Но если две
последние группы только и делали, что шокировали публику алкогольно-наркотическими
скандалами, взаимными оскорблениями и драками, то команда Pulp, ведомая
уверенной рукой
Джарвиса, в дрязгах не участвовала, а вместо этого писала и записывала музыку.
Действительно новую музыку. "Чтобы я делал что-то
индустриальное? Да никогда. Мне всегда импонировала поп-музыка. Мне нравились
эти запоминающиеся мелодии. Но тексты, тексты в поп-песнях - это хоть святых
выноси. Поэтому я решил делать что-то свое, некий сплав поп-музыки и
рок-текстов", - объясняет Джарвис то, что потом получит липкую наклейку
"брит-поп", а затем породит вторую волну инди-рокеров - Long Blondes, The
Cribs, British Sea Power и прочих. Pulp стала первой группой, которой удалось удачно скрестить ядерный синти-поп,
сексуальный глэм-рок и
модные поп-танцульки, и с их помощью расцветить трудную годину музыкальных
90-х. С одной стороны - завести многотысячный Glastonbury в поворотном
1995-ом, а с другой - перевернуть всю поп-музыку того времени и поставить ее
на рок-рельсы с бодрыми гитарными риффами, запоминающимися, как детские считалочки,
мотивчиками и текстами, воспевающими секс юных очкариков под столом, пока
родителей нет
дома, а учебники далеко.
"His'n'Hers", выпущенный в 1994-ом, журнал Q включил в список "100
величайших альбомов всех времен и народов" - где-то на уровне 70-го места.
Вдумчивая речь Джарвиса, сменяющаяся
истерическими подвываниями и оргазмическими стонами под простой, как два фунта,
синтезаторный звук, нервную скрипку, внушительный бас и подрагивающими
барабанами в "Acrylic Afternoons". Придыхания под приставучий и практический
прозрачный гитарный риф в "Do You Remember The First Time?". Типичный танцевальный
звук девяностых в "Lipgloss". Словом, удачный альбом; во многом - про
секс, во
многом - про Шеффилд.
Когда в августе 1995-ого на страницах NME развернулась борьба не на жизнь, а на
смерть за звание "лучшей группы всея Королевства" между Oasis и Blur, Pulp во
главе с Джарвисом на это снова не отреагировали: посмеиваясь, спокойно писали
себе "Different Class", который в 1996
году получит Mercury Prize (оставив, заметим, ни с чем "What's The Story
(Morning Glory)"), и ездили по стране с туром, о котором в 2007 году BBC снимет
документальный фильм.
"Different Class" вышел в том же 1995-м - наиболее успешный альбом в
багаже группы. Cимпатичный не
только уютными гитарными переборами "Something Changed" или "Bar
Italia", но и хлесткии
танцевальными хитами типа "Disco 2000" и "Common People" и
нагоняющими саспенс
переменами ритма, синтезаторными соло и чуть мрачноватым вокалом Джарвиса в "I
Spy" и "F.E.E.L.I.N.G.C.A.L.L.E.D.L.O.V.E", - а самое главное, общим
настроением. Альбом создал зримый образ неудачников из маленького городка,
затюканных отличников без права
на личную жизнь - и это настроение захватило все английские городки, о чем
потом будет снят
грустный и очень пронзительный документальный фильм No Sleep Till
Sheffield.
"Мои песни - о сексе. Во-первых, потому что это у всех на уме. Во-вторых,
потому что про это никто толком не писал открыто. В-третьих, потому что это не
всегда бывает так романтично, как в фильмах: милый антураж, вино, камин - и я
всегда чувствовал себя немного обманутым в этом плане, я всегда ждал, что в
самый ответственный момент включится фанк-музыка сама по себе, и все сразу
станет на двадцать градусов жарче. Однако фанк-музыка никогда не включается и
жарче не становится, поэтому об этом непременно надо писать. А еще мои песни -
про бытовую ерунду. Мелочи важны. Из них состоит вся жизнь. Именно поэтому мне
так нравится вставлять что-то маленькое, повседневное в песни. Они делаются от
этого человечнее. Мы берем житейское и говорим: смотрите, это совсем не так
скучно, в этом что-то есть", - рассказывает Джарвис и поправляет очки на
переносице. И это действительно так - лирически Pulp была самой заметной
брит-поп командой, никто так не писал о жизни на окраинах крошечного Шеффилда
(Господи, где это вообще? - задавались вопросом слушатели в начале девяностых),
как Джарв.
Еще в одном документальном фильме Джарвис снимется в 2003 году, и это будет
лента Джона Доуэра "Live Forever". В "Live Forever" Джарвис расскажет, насколько
тошно ему было после успеха этих двух альбомов, почему альбом "This Is
Hardcore" стал откровенным провалом ("Потому что наркотики никогда
никому не идут на
пользу") и о том, что в те годы Англию захлестнул кокаиновый бум (что, впрочем,
не помешало "This Is Hardcore" стать номером 1 в UK). Еще Джарвис мило
рассказывал про
морские курорты зимой и о том вдохновении, которое они ему сообщают, но
слушатели вновь пропустили это мимо ушей.
Ну а затем в 2001 выйдет "We Love Life", деятельность Pulp пойдет на
спад, в 2003
Джарвис переедет с женой во Францию и обзаводится сыном (как шутили в те
времена: Джарвис, Альберт ведь такое скучное имя - почему вы не назвали сына
Спаниэль?!). И умолкнет на долгие три года.
В интервью Джулсу Холланду Джарвис признался: "История такова: я уехал во
Францию жить. С женой и ребенком. И думал, что никогда, никогда больше не буду
заниматься музыкой. Все отдохнут от меня, а я сделаю со своей жизнью что-нибудь
осмысленное и полезное. Но потом оказалось, что на самом-то деле, я не могу в
принципе делать что-то полезное в своей жизни, поэтому вот - я вернулся, чтобы
позанудствовать с альбомом Jarvis".
Однако от рок-н-рольного прошлого Кокер открещиваться не стал: "Жизнь во Франции
прекрасна, но я бы не стал ее идеализировать - в конце концов, я когда-то
написал строчку "Take your year in Provence and shove it up your arse".
"Jarvis" получился на удивление спокойным и очень гитарным - чего только стоят
практически акустические "Heavy Weather", "Quantum Theory" или
умиротворенная "From
Ausсhwitz To Ipswitch". Однако пара треков все-таки выдает происхождение героя:
в "Don't Let Him Waste Your Time" гитарные расчесы отсылают нас прямиком в
девяностые, а простецкий синтезатор - к Кандиде Дойл, когда-то жавшей клавиши в
Pulp. "Fat Children" - это утяжеленный привет к любой песне с
"His'n'Hers", а
"Running The World" - это форменная эпическая оратория на тему "дерьмо правит
миром": фортепиано отдает органом, барабаны оттенены небольшим электронным
эхом, да еще и на третей минуте гитары взрываются торжественным букетом.
"Последние два альбома Pulp для меня были неиссякаемыми источниками чувства
вины: все ждали, что я закончу писать тексты, придумаю что-то с аранжировками -
короче говоря, страдали от безделья по моей вине. А на этом альбоме страдать
пришлось только одному человеку - мне", - говорит Кокер в передаче
Culture Show.
Позже, в интервью немецкому телеканалу, Джарвис объясняет: "Этот альбом
назван Jarvis.
Только именем, а не именем и фамилией. Это как если бы я разговаривал с
друзьями и позволил им называть меня так. Это ситуация из разряда "25 лет я вам
надоедал, и вот теперь-то вы можете приблизиться и называть как старого друга.
Разумеется, я не готов подпустить к своему личному пространству слишком близко,
но, по крайней мере, на этом альбоме я и не за километр от слушателя, как было
раньше".
В промежутке между гастролями и записью Джарвис Кокер создает еще с пяток
кристально-нежных дуэтов: во-первых, балладу, выжимающую слезу на раз, с
трепетной Шарлоттой Гинсбур под предводительством Air ("The Duelist");
во-вторых, уже только с Air воздушнуо-электронную, медленную и разбавленную
драматическим фортепиано ("One Hell Of A Party"); хит танцулек
восьмидесятых с
добродушной толстушкой Бет Дитто (Beth Ditto ("Temptation") и
расслабленный ленивый почти
что лаунж от Нэнси Синатры (Nancy Cinatra) ("Don't Let Him Waste Your
Time"). И записывает
второй альбом.
И если "Jarvis" был целиком про гитарную возвышенную грусть да местами про
взбалмошный танцевальный рок и про то, что на свете существуют как плохие вещи,
так и хорошие - то первая песня, готовая для следующего альбома уже
сорокапятилетнего Кокера будет назваться "Girls Love It Too" - про секс,
разумеется. И выйдет он на Rough Trade. Ну что ж, старый
добрый Джарвис снова с нами.
19.09.2008,
Виктория БАЗОЕВА
(ЗВУКИ РУ)
|